Всё началось как всегда. Отличная фраза, кстати, я думаю, что имею моральное право применять её ежедневно. Всё началось как всегда, всё прошло как всегда, блядь.
читать дальшеТем не менее, всё началось как всегда. Из-за суеты со сборами и прочей хуйнёй я лёг не в десять, а в два. Долго не мог заснуть, так что, когда прозвенел будильник на 5 АМ, я понял, что всё началось как всегда. Оставался последний этап сборов — нагрузить велик багажом. Велик у меня хранится на лестничной клетке, поэтому сделать это с вечера я не мог. И вот тут меня поджидали непредвиденные трудности. Не вдаваясь с подробности, скажу, что из-за этого я и вышел на 15 минут позже рассчитанного, в результате чего мы опоздали на экспресс в Выборг, и пришлось ехать на обычном паровозе (овер 2 часа, вместо часа с небольшим), переносить велотакси и немного нервничать. На платформе, выйдя с электрички, Роман попросил меня дать ему насос и идти на привокзальную площадь искать там Додж Корован с каким-то номером. Я, нагруженный тяжёлым рюкзаком, не знал, как выглядит Додж Корован, поэтому вместе со своим Kross Trans Siberian, нагруженным сумкой типа «штаны», спальником и пенкой, я просто потупил в памятник букве W на площади. Через некоторое время интеллигентное здание вокзала вытошнило Романа, нагруженного рюкзаком и его Kross Trans Continental, нагруженный палаткой, спальником, пенкой — и мы зашагали навстречу своей судьбе.
Водителя минивена звали Алексей, он открыл багажник и сказал, чтоб мы не ссали. Спорить было трудно, тем не менее, я положил свой велосипед сверху. Корован минут сорок попрыгал на шоссе в сторону Торфяновки, а затем Алексей притормозил у приграничного кафе, вышел и сообщил, что нам осталась интимная часть. Мы покорно отдали ему по пятьсот рублей.
Цены в приграничном кафе были вполне умеренные, кофе в колбе (что меня умилило и продолжало умилять на протяжении всей поездки), а велосипеды мы решили не пристёгивать. Ведь мы были почти в Евросоюзе. Кассирша, пряча глаза, сказала, что она не помнит случаев воровства и угона. Перед выходом я стремительно ворвался в незапертый сортир и обнаружил там пожилого добродушного финна, который неспеша застягивал ширинку. Увидев меня, он улыбнулся, оторвал одну руку от ширинки и, подняв её в приветственном жесте, сказал нечто вроде «Оэ!». Это было похоже на то, как если бы он здоровался со мной, выросшим с младенчества на его глазах, каждое утро где-то на окраине Хельсинки. Я пробормотал «Изините» и закрыл дверь снаружи. Он вышел, снова улыбнулся и сказал: «Оэ!».
Мы оттягивали момент старта, как могли, но было уже пора двигаться.
Российскую границу мы прошли быстро, после паспортного контроля заёбанный таможенник махнул рукой и сказал, чтобы мы ехали поскорее и не мешали ему искать наркотики в фордах и фиатах толстожопых русских с бритыми затылками. На финской границе всё произошло ещё быстрее. Таможенник спросил Романа, куда мы едем, узнав, что едем в Хельсинки, удивился, что мы не собираемся покидать пределы Финляндии. Меня он просто смерил взглядом и пожелал счастливой дороги.
Мы ехали по широченной трассе Е18 почти рядом и подбадривали друг друга. Впереди была непростая дорога, полная впечатлений.
Миновав приграничный магазин и рыбную лавку, через полчаса мы достигли первых признаков населённого пункта Virojoki. Там мы впервые заметили велодорожки (хотя они были и раньше, как выяснилось потом, от самой границы) и неторопливых бабушек на велосипедах. Промчавшись Virojoki, мы, однако, заметили, что рельеф местности стал куда более недружелюбным. Я ехал первым в связке, и через полчаса в рации у меня на плече Роман сказал, что от заебался, и что отдыхаем. Я вовсе не устал, но один ехать вперёд я не мог, поэтому пришлось провести бесполезный час на обочине. Боевой дух упал до такой степени, что мёртвый Рома предложил мне ебошить в Хельсинки одному, а он уже накатался, да и вообще ебал он в рот весь этот велотуризм, как я смотрю на такой поворот событий, а?!.
Ещё через час мы снова устроили привал. На этот раз Роман радовал меня рассказами про купчинских блядей, а я его — искренними расспросами о его личной жизни.
Примерно в 17.30 мы достигли Хамины, а точнее, первого указателя влево, который говорил нам, что пятью километрами южнее располагается PitkatHiekat Camping, а если ехать вперёд, то через два километра будет Хамина. Посовещавшись, мы решили сначала съездить в Хамину, поужинать, а уж потом отправиться искать кемпинг и готовиться ко сну. Ресторан при заправке ABC! Kippari стал нашим любимым и самым часто посещаемым местом за эти дни. Официантка Henna стала для меня первым человеком, с которым я отважился заговорить по-английски. Это... несколько интимно для меня. К тому же, у неё было такое лицо... если бы она сделала бы вот так — здесь Роман наполнял воздухом области над верхней и под нижней губой — это было бы действительно очень смешно.
Я решился заказать блюдо, которое ещё долго будет мне сниться: meatballs с картофельным пюре и брусничным вареньем. Ну и плюс шведский стол всяких салатов. Здесь оказалась очень важна сила воли и природный глазомер: главное — не обожраться.
— Вон тот мужик очень похож на Шнура.
Я посмотрел в ту сторону, куда Роман показывал глазами. Спиной к нам сидел парень в замызганной полосатой шапке-петушке. Потом он повернулся к своему компаньону, который стоял у стойки и сказал что-то, что я уже не помню. Голос у него был хриплый и довольно громкий. Потом Шнур повернулся к нам и сказал «Здрассте».
В кемпинг мы в результате приехали довольно поздно. Постепенно начинало темнеть, стрёмный дед на ресепшене сказал, чтоб мы шли вон туда, раскладывались, вон там туалет, а утром, с одиннадцати часов мы можем оплатить наше проживание. А сейчас все спят.
Наутро я вспомнил, что я не люблю спать в палатках. Тело начинало немного ныть. У более привычного в палаткам Ромы оно ныло от марш-броска, а у меня от ночёвки на кочках. И кстати, шёл дождь. Часам к четырём дождь закончился, но мы уже приняли решение никуда сегодня не ехать. Я целый день рассматривал финский игрушечный город Хамина и игрушечных финнов в нём. На следующий день дорога случилась уже гораздо легче. На развилке у Котки мы потупили и, поняв, что, если мы отправимся дальше, то ночевать будем в поле — повернули к острову.
На этот раз история прошлых двух дней повторилась почти полностью, за исключением лишь дождя. Пересекали дневной и ночной keskusta (центр), смотрели в глаза пешеходам и вслед пешеходкам, подолгу стояли у монументального ночного собора и слушали органную музыку, сидели около макдональдса через столик от агрессивных плюющихся школьниц. Мы шагали и колесили по вечернему городку, пытаясь не запутаться в его границах, бегали от тишины и искали следы финской nightlife.
Потом мы всё равно оказались в баре Soolo. Харизматичный бармен перекрикивал финский хевиметал, кричал нам, что the menu is in my head, а мы копались в кошельках и кричали ему, что приехали из Pietari и что не предложит ли он нам чего-нибудь местного. Бармен сквозь тёмные очки сделал загадочное ебло и достал из холодильника маленькую бутылку какой-то газированной сивки. Он сказал, что такие коктейли обычно делаются из джина. Но этот — этот! — сделан с добавлением водки. Мы сделали вид, будто мы ошарашены, и он вылил содержимое бутылки Роману в стакан. Я подумал, что нечто подобное, наверное, продаётся в финских ларьках, и финские гопники покупают её по вечерам, задумчиво пьют на корточках и стреляют курево у случайных прохожих. Мне он налил просто виски, double-shot. Это был самый дорогой виски в моей жизни. 80 мл его стоили мне 11 евро. Бармен был очень фактурным, мне захотелось внезапно запечатлеть его на чёрно-белой плёнке. Но виски был слишком дорогим, и мы переместились в соседний бар. Я обязательно вернусь туда ещё.
Кемпинг, в котором мы остановились на Котке, был дороже на 5 евро, зато отсутствовала посуда на кухне, был вай-фай на ресепшене и полный комплект симпатичных девушек за стойкой. Наутро я поехал в keskusta один и провёл несколько бесполезных часов в самом крупном торговом центре рассматривая шарфики за 50 евро и магазинных девок и мужиков, которые паслись на всех трёх этажах, пытаясь угадать местные они или русские. Чаще всего получалось угадать.
После закрытия торгового центра город вымер за десять минут. Для финских городов, как я понял, это было обычным явлением. Мы ещё два часа катались по пустым улицам, сидели в парке и слушали тишину и друг друга, пока совсем не стемнело. Ночью тоска по дому усилилась до незнаемой мною ранее степени.
Часам к трем следующего дня мы уже выехали с Котки в обратном направлении. Дорога назад далась куда как проще.А под конец дня мы вообще решили прокатиться на автобусе оставшиеся тридцать километров. Доехав почти до границы, мы вдруг осознали, что не успеваем на электричку из Выборга. Дальнейшие истеричные решения оказались ошибочными. Мы повернули назад от границы и через полчаса оказались в Vaalimaa. Местный кемпинг оказался пастбищем для трейлеров, и ставить палатку там было запрещено. Бескрайные финские леса больше не выглядели гостеприимными, а блядское солнце закатывалось всё ниже и ниже. Ещё через час мы стояли перед неприятного вида хостелом в Virojoki. Это было самое захолустное местечко из тех, что мы успели посетить. На углу у ларька хохотали пьяные беззубые алкаши. В местной шавермовой лавке работала гастарбайтерша из Турции, а финская гопота носилась на мотоциклах по разбитому асфальту.
Хозяином отеля оказался болтливый армянин. Он сказал нам по телефону, что в отель не проведён свет, а номер на ночь он, так и быть, сможет нам предоставить за шестьдесят евро. Мы повесили трубку, и Рома сказал «Блядь!». Через десять минут мы перезвонили и сказали, что согласны на пятьдесят. Армянин развеселился и через две минуты примчался на машине. Он сказал, что если мы хотим, мы можем поставить велосипеды в холл, чтобы их никто не спиздил. Мы не беспокоились насчёт пропажи велосипедов уже пятый день, поэтому заявление армянина нас насторожило. Горячей воды в номере также не было. Молча поев печенья мы легли на мятые постели. Я лежал и думал о том, что кровать с постельным бельём сегодня сто?ит для меня двадцать пять евро, а я даже не растраиваюсь по этом поводу. Роман, наверняка, думал о том, что не надо было отдавать армянину паспорт.
...Никогда не мог понять, почему смена обстановки должна положительно влиять на психическое состояние человека. Многие так говорят — тебе нужно сменить обстановку. Разве может помочь чем-то, засыпание и пробуждение в других постелях или отправление нужд в других туалетах, если не решена твоя главная проблема, если она гложет тебя, где бы ты не находился?...
Дорога домой наутро получилась не очень торопливой. Сначала завтрак в местной шаверме, потом дежурный поход в супермаркет за водой. В три часа, или около того, мы уже на границе. Ещё через полчаса мы снова сидим в том же приграничном кафе. Изнанка входной двери оказалась родной и непривлекательной.
На Финляндском вокзале я смотрел на обоссаных бомжей и вульгарно одетых кавказцев. От вокзала мы двинулись так же, как и шесть дней назад я подъезжал к нему — по Октябрьской набережной.
PS Остальные фото здесь и здесь.